Что касается Леонардо да Винчи, то о нем известно, что, когда в 1482 г. он добивался должности при дворе Лодовико Моро, прежде всего сообщил о своих достижениях в технической сфере: «Я умею делать мосты, очень легкие, прочные… Я знаю, как при осаде неприятельского города спускать воду изо рвов… Я знаю способ, как разрушить любую крепость… Я умею также отличать пушки, очень легкие и легко переносимые… я знаю способы, как путем подкопов и извилистых подземных ходов, бесшумно проложенных… я могу сделать закрытые безопасные непроницаемые колесницы, со своей артиллерией…» Затем, обращаясь к своим мирным занятиям, Леонардо уточняет: «Думаю, смогу не хуже всякого другого быть полезным в постройке общественных и частных зданий и в переброске воды из одного места в другое». И только после того, как он перечислил эти свои таланты, живописец, написавший «Джоконду», добавил: «Также я могу выполнять скульптурные работы из мрамора, бронзы и гипса, а также как живописец могу не хуже всякого другого выполнить какой угодно заказ» 124.

Письмо (оригинал утрачен) и заметки великого флорентийца способствовали созданию легенды. Еще совсем недавно Леонардо почти единогласно изображался как универсальный инженер, гениальный изобретатель и великий провидец. В совсем свежем исследовании можно прочитать: «Если пролистать страницы „Атлантического кодекса” и других его сочинений, то можно найти ошеломляющие проекты, соответствующие современности, головокружительные открытия, предвосхищающие наше время, интуицию в области механики, которые нас заставляют восторженно говорить о чуде. Станки, колесные корабли, автомобили, аэропланы, парашют, подводная лодка, механический ткацкий станок — все эскизы этих современных изобретений и многие другие впервые находят в творчестве Леонардо». Работы Б. Жиля, на которые мы опирались в этой книге, не позволяют больше разделять подобные утверждения, поскольку он переместил Леонардо в его историческое время. На самом деле он не был первым из инженеров Ренессанса, которые принадлежали к двум большим школам, немецкой и итальянской. Небезынтересно напомнить, что само понятие «инженер» впервые было использовано Саломоном де Каусом в начале XVII в., и первоначально его употребляли применительно к специалисту в военной технике. Итак, инженеры Ренессанса были прежде всего специалистами по изготовлению оружия — наступательного или оборонительного, это, кроме Леонардо, немцы. Они в равной степени были специалистами и по гидравлике и архитекторами. Тем не менее итальянцы чаще, чем их немецкие собратья, демонстрировали любознательность — отсюда и интерес да Винчи к любым видам механизмов.

Леонардо не был гением изобретательства, и его идеи не были универсальными. Его инженерные способности теперь, когда намного лучше стала известна деятельность его предшественников, уже не кажутся столь исключительными. Его знания в военной области «не опережали своего времени» (К. Кларк). Лафеты для артиллерийских орудий, орги, или пушки с несколькими стволами, были известны и раньше, они появляются уже в «Bellifortis» Киезера. «Осадные повозки», за исключением отдельных деталей, уже встречались в чертежах предшественников Леонардо. Подъемные машины восходят к ранней Античности. Чертежи морского оснащения уже были известны, главным образом из трудов Франческо ди Джорджо, а колесное судно с боковыми лопастями, вероятно, знакомо с римских времен. Конечно, упорные исследования Леонардо в области фортификации дали возможность снижать высоту стен и использовать бастионы, что было предопределено возраставшим использованием артиллерии, — речь идет о тенденции, которая для данной эпохи являлась всеобщей. Как архитектор-градостроитель Винчи был не талантливее Альберти или Браманте, элементы конструкций, которые у него находим: двойные краны, аппараты с бесконечным винтом или кремальерами для подъема колонн, — ранее упомянуты в трактате Франческо ди Джорджо. А сиенский инженер был главным образом специалистом в военных вопросах, Леонардо же больше специализировался по гидравлике; по наказу Сфорца он проектировал осушение области Виджевано, предложил улучшить течение реки Адды; кроме того, он создал проект укрепления Арно и в какой-то момент подумывал над мелиорацией Понтинских болот. Его чертежи показывают, что он особенно изучал механизмы, необходимые для прорытия каналов, но они не отличаются особой оригинальностью. Он ничего не усовершенствовал в насосах, а чертежи шлюзов с подвижными воротами встречались уже в сочинениях Альберти.

Как и другие инженеры Возрождения, Леонардо увлекался механикой и оставил зарисовки множества машин. Его записные книжки показывают нам, что он стремился улучшить кривошипно-шагунный механизм, при этом часто использовал лебедки, придумал цепь с шарнирами, интересовался механической обработкой металла. Он построил машину для проката, гидравлические молоты, волочильные машины, винторезную машину, полировочную машину для зеркал. Он пытался изготовить более автоматизированное колесо с лопастями, более механизировать прядение шелка и ткацкий станок для шерсти, механизм для обработки сукна стрижкой при изготовлении шерстяных беретов. Но для этого не требовалось ни новых изобретений, ни изменения практического применения этих механизмов. Гидравлический молот существовал с XIII в.; изобретение колеса с лопастями теперь уже больше не приписывается Леонардо; его ткацкий станок не функционален. Башенные часы со звоном, чертеж которых он оставил, имеют большое сходство с часами, придуманными Франческо ди Джорджо. Последний также оставил чертеж «автомобиля», задуманный лучше, чем «автомобиль» флорентийского инженера, которому к тому же ошибочно приписывают изобретение скафандра и подводной лодки, в то время как в действительности уже в эпоху Античности были придуманы (пусть в чертежах) аппараты, предназначенные для спуска в глубины моря. И что же собой представляла, наконец, «летательная машина» Леонардо, о которой столько говорили и множество чертежей которой он создал в 1483–1499 гг.? Вначале он изучал полет птиц, затем пытался разработать теорию полета и в конечном счете попытался изобрести свою машину. Главным аргументом было следующее: птица — это существо, наделенное исключительной силой, так как ей вполне достаточно небольших усилий, легкого движения крыльев, чтобы удержаться в воздухе, и мы видим, как ястреб уносит утку, орел хватает зайца. Конечно, мышечная и нервная система человека, что касается того, чтобы летать, не столь мощная, как у птицы. Но у человека есть могучая сила, и ее излишек можно использовать для поднятия в воздух. Для этого можно рассчитать величину крыльев, размах которых, как у пеликана, должен соответствовать квадратному корню от веса тела. Леонардо размещал свое управляемое устройство сначала горизонтально, затем вертикально, две пары крыльев, копировавшие крылья летучей мыши, приводились в действие руками и ногами. Впоследствии, лучше измерив возможности мышечной силы человека, он придумал сложную систему, состоявшую из двух пружин в форме дуги, которые с помощью роликов поднимали и опускали крылья. На самом деле Леонардо ошибался и в отношении полета птиц, который стало возможным изучить только благодаря фотографии, и в отношении силы, которую человек может приложить благодаря усилиям своих рук и ног. Она не превышает 20–25 % общего веса человека, в то время как у птицы это около 50 %. Кроме того, как да Винчи мог бы определить отличия в обмене веществ человека и птицы?

Значение Леонардо как изобретателя меньше всего заключено в его «изобретениях», оно заключается в страстной жажде познания, присущей его уму и его методу. Он оказался первым инженером своего времени, который заинтересовался текстильной промышленностью и пытался механизировать самые обычные операции. Чертежи, которые он посвятил этой отрасли человеческой деятельности, можно считать наилучшими; чертежи механизмов для стрижки и чесания шерсти самое оригинальное, что есть в его записных книжках. Но Леонардо постоянно выходит за рамки отдельного производства — ремесленного или художественного — и обращается к технологии. Увлекаясь механикой как таковой, он обратил особое внимание на проблему зубчатой передачи, пытаясь изобрести более прочные и правильные (давайте не забудем, что они все еще являлись деревянными), вычерчивал конические сечения и косозубые зубчатые передачи. Франческо ди Джорджо систематически обращался к проблемам механики. Зубчатые передачи использовались в самых разных производствах. Совершенствуя их, Леонардо мог продвинуть промышленное производство в целом. Будучи архитектором и ннженером-гидравликом, он нашел способ с помощью тщательных наблюдений и математических вычислений выделить общие положения, которые могли бы быть применимы к отдельным случаям. Он изучал появление трещин, по причине которых могут обрушиваться стены, пытался вычислить сопротивление балок, квадратных, цилиндрических, свободных или вложенных в гнездо, а также распределение тяжести арок; он пытался найти оптимальные математические формулы для куполов и систем сводов. Леонардо намеревался написать трактат о воде, намерение это осталось в проекте, как и большое количество других его планов, но заметки, которые он оставил, особенно касающиеся гидравлики, важны. Он главным образом обращался к трем проблемам: образование русла рек, изучение водоворотов, движения воды. Он получил значительные результаты, изучая возраст реки, скорость течения и глубину русла. Он игнорировал возможность эрозии пород; напротив, он понял, что в центре реки течение быстрее, чем у берегов, и научился, экспериментируя с окрашиванием, различать струи падающей воды.

Возможности Леонардо как инженера очевидны. Ему явно недостает адекватного языка (это в целом один из больших недостатков эпохи Возрождения) и измерительных приборов. Но его заслуга в том, что техника перестала быть делом ремесленника и вышла за рамки эмпиризма. Он предложил методику: вначале наблюдение, затем опыт на основе природных данных с сохранением только существенных элементов, наконец, общие выводы. Таким образом, он поднимается выше других инженеров своего времени, так как испытывает потребность в рационализации, завершении опыта теорией и обращением к абстракции.